[Pete Doherty]

Peter talks about fame, Babyshambles, fans, and being Doherty...

@темы: Live, 2009, Видео, Интервью

---

[More..]

Peter Doherty & Jane Birkin on La Boite à Questions 2009.

@темы: Peter Doherty, Live, 2009, Видео

---

[Pete Doherty]

О концерте Питера Доэрти в Санкт-Петербурге, «Космонавт»(25.11.2010):

community.livejournal.com/pete_doherty_ru/18895...
community.livejournal.com/pete_doherty_ru/18988...
community.livejournal.com/pete_doherty_ru/19279...
akosi-ni.livejournal.com/153783.html
vkontakte.ru/topic-14891783_23891062
www.doherty.ru/foto-s-piterskogo-koncerta/
www.flickr.com/photos/amurrr/sets/7215762547833...

+++

Нашумевший дуэт, Pete Doherty & Padla Bear Outfit Saint Petersburg 25/11/2010

Нашумевший дуэт, Pete Doherty & Padla Bear Outfit Saint Petersburg 25/11/2010




О концерте Питера Доэрти в Москве, «Tommy D» (26.11.2010):

community.livejournal.com/pete_doherty_ru/19519...
www.doherty.ru/pete-doherty-moskva-petersburg-c...

www.lifenews.ru/news/44710 — Питер Доэрти устроил джем-сейшн в Третьяковском проезде Москвы, подыграв уличному баянисту.

video

txt

Ballad of Grimaldi

While there's still a fighting chance
Can't you just get up and go
And get away from this hollow romance
It's slowly binding us both
Because you tell me what you want and I'll avoid it
Tell it to the sick and to the damned
Show me what you love, watch me destroy it
For your love just crumbles in my hands

But if you stay for a while..
I'll try to think of something kind to say
And maybe if we pray for a while
St. Jude may hear my pleas
And see me on my bended knees

Because she knows how I adore you
We won't be fighting again tonight
Not if she knows I adore you
No fighting again tonight..

I laugh and fall just like Grimaldi
You wear your make-up like Baby Jane
All of those promising lies that you told me
Come on and tell me them again

I walked these streets all of my life...
The fear and hope at every turn
She took him to Stepney and made him a wife
Oh you know, yeah you know they'll crash and burn

Because you tell him what you want and he'll avoid it
May as well tell it to the sick and to the damned
Show him what you love, watch him destroy it
For your love seems to crumble in his hands

*
www.fuzz-magazine.ru/ru/articles/96-analytics/4... - пафосное интервью с Питером Доэрти

@темы: Россия, Peter Doherty, Live, Видео, 2010, Новости, Ссылки

---

[Pete Doherty]

Билеты на Питерский концерт Доэрти, который состоится 25 ноября, в 20-00
в Клубе «Космонавт»,
по адресу: Санкт-Петербург, ул. Бронницкая, д. 24, ст.м. «Технологический институт»,
можно выкупить в московской кассе «Концерта» на сайте.
а также через агентства KASSIR.RU и PARTER.SU начиная с 8 ноября!
Билеты, купленные в салонах Евросеть, без кассового чека не действительны!

Билеты также можно приобрести:
1. В службе доставки «Стереобилеты» по телефону 996-1-996
2. В кассе клуба.
3. В сетях театральных касс

Cтоимость билетов:
первые 50 по 800
100 билетов по 900
дальше — от 1000
vip — 2000
super vip — 3500

***
Концерт в Москве.
26 ноября, пятница, Tommy D lounge bar, телефон [phone]

адрес: Третьяковский пр-д, 1, начало в 21.00

http://www.lookatme.ru/events/141475-pete-doherty-v-tommy-d

вход свободный, FC, списки

На концерте можно забронировать столик.
Столик на двоих - 20 000р, далее цены - 50 000 и 70 000.

Источник информации: http://www.restorate.ru

запись создана: 04.11.2010 в 12:08

@темы: Россия, 2010, Новости

---

[Pete Doherty]

concerning the moonfest fiasco.

Doherty's band Babyshambles will now be unable to headline the three-day Moonfest festival in Westbury, Wiltshire after officers successfully lodged the application at North Wiltshire Magistrates Court.
Police were afraid security was not strong enough to contain the 5,000 set to attend.
It is believed to be the first court to issue section 160 of the Licensing Act (2003) to stop and act performing.
Chief Superintendent Julian Kirby: "We carried out an analysis of what Pete Doherty and his band does.
"What he does as part of his routine is to gee up the crowd. They speed up and then slow down the music and create a whirlpool effect in the crowd.
"They (the crowd) all get geed up and then they start fighting."



*
Babyshambles Interview With The Band and Backstage

@темы: 2008, Live, Видео, Babyshambles, Интервью

---

[Pete Doherty]

Kirsty Wark of Newsnight talks to Pete Doherty about creativity, performance poetry and his turbulent relationship with Carl Barat during their time in the briliant Libertines. Free BBC video clip.




Part 2
Kirsty Wark of newsnight continues to talk to Pete Doherty about drugs, his family and leaving The Libertines.

@темы: 2007, Live, Видео, Интервью

---

[Pete Doherty]

Pete Doherty on poetry programme on artsworld

@темы: Live, 2006, Видео, Интервью

---

[Pete Doherty]

A Boy Called Pete

Британское издательство Popjustice выпустило к Рождеству 2006 года иллюстрированную книгу «A Boy Called Pete» («Мальчик по имени Пит») —
детскую нравоучительную версию биографии Пита Доэрти (Pete Doherty), лидера группы Babyshambles.

Подруга Доэрти топ-модель Кейт Мосс фигурирует в повести как одно из главных действующих лиц.
Доэрти в книге Питера Робинсона (Peter Robinson), основателя Popjustice, играет на гитаре, носит шляпы, ест «особые сласти» и «часто падает».
Познакомившись со «знаменитой девочкой Кейт», Пит начинает принимать наркотики, которые, оказывается, «не слишком полезны:
из-за них люди скверно пахнут и неухоженно выглядят».

Робинсон избрал Доэрти в качестве персонажа своей серии о популярных людях шоу-бизнеса,
поскольку жизнь солиста Babyshambles более всего напоминает комедию положений: «Никогда не знаешь, где его арестуют в следующий раз».
Автор считает, что история Доэрти послужит «предупреждением для маленьких читателей».

This is Pete.
Pete sings songs and wears hats.

Babyshambles were not very reliable — they kept forgetting to turn up to concerts.
Even their fans found this annoying.

Luckily, Pete met a girl called Kate.
Kate was very famous for being pretty and having her photograph taken.
Suddenly, Pete became even more famous. Everyone was interested in what he did.


*
Popjustice - это, в первую очередь, интернет-ресурс о современной популярной музыке, прославившийся обилием сплетен и безжалостными сатирическими текстами.
Придуманные Робинсоном книги о знаменитостях (уже вышли издания о Мадонне, Эминеме, Робби Уильямсе, Майкле Джексоне, Элтоне Джоне и Бритни Спирс) будут адаптированы в виде мультфильмов.

@темы: Pete in ART, 2006

---

[Pete Doherty]

MTV cameras visit Pete in his country home - He is due to perform and walk the catwalk in 24 hours

+4

@темы: Peter Doherty, Live, 2009, Видео, Новости, Интервью

---

[Pete Doherty]

@темы: Pete in ART

---

[Pete Doherty]

@темы: Фото

---

[Pete Doherty]

Pete Doherty 'montage' with Hired Gun — filmed by Lisa Copson
2006

@темы: Live, Pete in ART, 2006, Видео

---

[Pete Doherty]

Teaser burr.mov

@темы: Teaser, Биография, Live, Видео, 2010, Новости

---

[Pete Doherty]

Новая песня Пита Доэрти Bonjour Tristesse

2я версия

@темы: Live, Видео, 2010

---

[Pete Doherty]

Janie Jones
(Strummerville)
Babyshambles | Format: MP3 Download
From the Album Janie Jones (Strummerville)



* Published on: 2006-10-23
* Released on: 2006-10-23
* Running time: 127 seconds

@темы: 2006, Дискография, Babyshambles

---

[Pete Doherty]

Their Way
Littl'Ans feat Pete Doherty
* Released on: 2005-10-17
* Number of discs: 1
* Formats: Single, Maxi



Track Listing
1. Their Way
2. The Otherway
3. Did You Hide From Saturday Night?
4. Their Way (Video)

@темы: Peter Doherty, 2005, Дискография

---

[горностайка]

Pete Doherty at Le Bataclan club in Paris, during his 2009 solo tour. Photograph: Dean Chalkley

on english

_________________________________________
PETER DOHERTY: A rake's progress

[«A rake’s progress»/ «Карьера мота» — серия гравюр английского художника Уильяма Хогарта, повествующая о безрассудной жизни Тома Рейквелла, сына богатого торговца, который тратит деньги отца на роскошный образ жизни, продажную любовь и азартные игры, и в конечном итоге заканчивает свою жизнь в психиатрической больнице – прим. переводчика]

Автор статьи: Craig McLean
Переводчик: Аня Ница
Статья вышла в «Observer» 22 марта 2009, Лондон

Примечание переводчика – в связи с тем, что статья вышла полтора года назад, и немало событий успело свершиться, хотелось бы внести некоторые дополнения. Прежде всего, пару слов о сыне Доэрти: Эстил родился в 2003, сейчас ему 7 лет. Временами папарацци ловят Пита с сыном, проводящих время вместе, в большинстве случаев Эстил сопровождает отца на гастролях (мама Эстила неизменно находится рядом, видимо не решаясь доверить ребенка Доэрти).

О «The Libertines» - Пит Доэрти и Карл Барат познакомились в 1996, Питу было 17, Карлу – 18. Они снимали вместе квартиру в Лондоне с декабря 2001 по март 2003. История их отношений, как и история создания и развала их группы настолько обросла легендами, что, думается, сам Доэрти уже не сможет сказать, где вымысел, а где реальные факты. Одно ясно – это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Любовь физическая, любовь между родственными душами, а может все вместе и сразу – оставим разбираться в этом желтой прессе. Эти два парня перевернули британскую музыку начала нулевых, сейчас их смело ставят в один ряд с «The Beatles» даже самые прожженные критики. Говоря друг о друге, они не скрывают слез, скупых, мужских, но все же слез – на двоих они пережили вместе словно не две молодости, а целых десять. Пит называет Карла братом, Карл постоянно говорит о том, как сильно любит Доэрти и переживает из-за его наркозависимости. Группа выпустила два альбома – «Up The Bracket» в 2002 и «The Libertines» в 2004. После выпуска второго альбома группа распалась, и Барат с Доэрти ушли в одиночное плавание.

«The Libertines» объявили о воссоединении в марте 2010, дав пресс-конференцию и сыграв небольшой концерт в пабе. В августе 2010 команда отыграла в Англии 4 концерта – и тут было все, и примирение, и слезы, и 80-тысячные толпы поклонников, и давка на концертах, когда организаторам приходилось прятать Доэрти за кулисами, чтобы зрители хоть немного успокоились. Пит не дал ни одного интервью на эту тему, в то время как Карл давал их десятками, каждый раз повторяя, что волнительнее и долгожданнее этого события является только его сын, которого под сердцем носит его девушка. О дальнейших планах группы ничего не известно – и вот уж действительно, мир застыл в ожидании.

О дамах сердца Доэрти – Пит и Кейт Мосс все еще не общаются, их роман пресса вспоминает все реже и реже, сам Доэрти последний год просто не отвечает на вопросы о Мосс.

____________________________

Завязал ли Питер с употреблением запрещенных веществ? Выглядит так, словно завязал, и вот он стоит в коридоре парижского отеля в белом домашнем халате. Его лицо, так напоминающее мордашку пупса из рекламы детской продукции, излучает свет (в свои 30 он едва ли нуждается в бритве каждое утро), волосы мокрые после душа. Учитывая, что экс-Либертин, ныне Бебишамблер и сольный артист заставил съемочную группу одной из лучших французским новостных программ ждать себя 3 часа – куча времени для очищения – он, несомненно, должен быть очень чист.

Ранее этим днем Доэрти, являющийся тотемной, практически мессианской фигурой для молодежи по обе стороны Ла-Манша, был счастлив провести время с двенадцатью девочками-подростками (и одним отцом среднего возраста), которые ждали его около клуба «Le Bataclan», где он вечером должен был дать концерт. Харизматичный, франтоватый, очаровательный – может же, когда захочет – он раздавал автографы, фотографировался и целовал шею одной из девчонок, на которой было тату с его именем, написанным его рукой. Однако «профессиональные» рекламные обязательства, которые любой музыкант вынужден исполнять – особенно, если его известность давно превысила объемы продаж его дисков – мало волнуют такую своенравную личность, как Доэрти. Будь он в завязке или просто, скажем так, временно нажал на кнопку отбоя.

Питер Доэрти не был чист, когда я встретил его перед выступлением в «Le Bataclan» и был явно не в форме в глазах телевизионщиков. Его ногти коричневого цвета и такого же оттенка его торчащие в разные стороны зубы. Джинсы заляпаны, черная рубашка помята. Но, по крайней мере, он здесь, в вертикальном положении, и даже разговаривает, опоздав всего на час, и не перепутав Париж с Каннами.

Раньше Доэрти носил печальное клеймо самой безрассудной рок-звезды: он отменял концерты взмахом щегольской шляпы, появившись на сцене часами позже объявленного. Он заставлял журналы месяцами ждать своего появления на интервью. Он оказывался «находящимся в самовольной отлучке» (юрид. термин) каждый раз, когда полиция, суды или его личный помощник садились ему на хвост.

И вот он сам сидит сейчас напротив меня при ярком свете дня. Настаивает на том, что теперь он Питер, не Пит – попахивает созданием нового бренда. И он полон до краев, такое случается, чем-то, очень приближенным к убедительной искренности.

Прилежный хранитель личных дневников (Питер ведет их с подросткового возраста, несколько лет выкладывал дневники в свободном доступе в интернете, а в 2007 опубликовал их отдельной книгой), автор песен и полноценный художник (рисует картины собственной кровью и кровью друзей, у него было 2 выставки), он несомненно обладает острым умом и имеет глубокие и разнообразные культурные интересы. Но они обычно затуманены дымом из его трубки для курения крэка и шумом из заголовков желтых газет.

Сегодня, тем не менее, он доходчиво говорит о книгах, фильмах и личностях, которые дали толчок для создания его душевного, мелодичного и - вдумайтесь – гармоничного нового сольного альбома «Grace/Wastelands: American dancer Isadora Duncan»; об Айседоре Дункан, вдохновившей его на написание заглавной блюзовой композиции "Salome", о декламировании на французском языке строк из романа Жана Жене «Богоматерь цветов» во время последних тактов его опьяненного вальса "Last of the English Roses"; о любимом моменте британского фильма «The Ladykillers» 1955 года; о поэме Оскара Уайльда «Баллада Редингской тюрьмы», из которой было заимствовано несколько приемов для "Broken Love Song".

Сейчас, в середине нашего интервью, Доэрти плачет. Его слезы вызваны не обсуждением его то прекращающихся, то возобновляющихся отношений с сыном (хотя Питер соглашается, что процесс нанесения татуировки с именем его 5-летнего чада был до слез болезненным – Эстил, тату набито по эскизу, на котором Питер своей рукой написал буквы - и это одна из его 11 татуировок ).

Его расстроили не воспоминания о заключении в лондонской тюрьме Вормвуд Скрабс год назад; Доэрти был, на самом деле, довольно оптимистичен, говоря о своем 14-недельном сроке (приговор был смягчен до 29 дней) за нарушение условий испытательного срока (введенного после неоднократных арестов за хранение наркотиков). Он даже бодро рассказал о заключении в одиночной камере и о том, как приходилось есть холодную индейку.

И не разговор о разрыве с Кейт Мосс довел его до слез, хотя Питер признался, что его чувства все еще неоднозначны и непросты (пусть он и видел её последний раз 18 месяцев назад).

«Мне действительно не следует говорить об этом» - бормоча, шепчет он надтреснутым голосом – «Потому что действительно и по-настоящему - я скучаю по ней. И я бы хотел поговорить с ней. Но чтобы поговорить с ней, мне следует для начала не говорить о ней. И это то, чему я научился. Однако мне очень нужно говорить с кем-нибудь об этом, потому что для меня всё до сих пор очень запутано. Но нельзя. Потому что единственный человек, с которым я смогу заговорить – это она сама»

Душевные переживания Доэрти также не были связаны с жаждой дозы - он уже, судя по всему, прямо сейчас и здесь в номере отеля в Париже. «Когда я последний раз принимал наркотики?» - произносит он, указывая на одну из семи сигарет марки «Richmond», которые он выкурил на протяжении 90 минут. «Я не могу ответить на этот вопрос. Я буду лжецом, если не говорил уже, что до последнего дня своей жизни мне будет неловко отвечать на подобные вопросы. Но вот что: два дня назад меня остановила полиция в Ридинге. Меня обыскали, мою машину обыскали, они взяли у меня тест, и оказалось, что я чист. Они были разочарованы. Как ни странно, один из них казался очень довольным, и он пожелал мне удачи».

И вот из-за чего, точнее, кого плачет сейчас Питер Доэрти – из-за своего отца. Питер-старший, майор армии в отставке, не разговаривал с сыном четыре года, в тот самый сумбурный период, когда Питера выгнали из группы «The Libertines», которую он создал с когда-то хорошим другом Карлом Баратом в западном Лондоне, когда обоим не было двадцати.

Ответом мамы Доэрти, Жаклин, на набирающую обороты наркотическую зависимость сына и длинный список его столкновений с законом стала книга «Пит Доэрти: Мой Блудный Сын», которую она написала в 2006 году. «В этой книге она описывает мое падение. Я думаю, оно немного преувеличено. Возможно, у меня был неудачный день в какое-то Рождество. А она рассмотрела это день как важный для нее момент, в который она обнаружила, что я сижу на героине. Но я действительно просто плохо себя чувствовал и выглядел немного грубовато – так, как и все остальные, когда им нехорошо, с героином или без героина».

Тем не менее, реакция отца опустошила его. Питер-старший, военный по призванию, чья профессия наложила огромный отпечаток на детство его детей (постоянные переезды), был оскорблен тем, что сын публично щеголяет своей наркозависимостью, оскорблен болью и предательством, которые тот нанес маме, сестрам и бабушке. Он общался с сыном, пока тот находился в течении шести недель на принудительном лечении в реабилитационном центре в Уилтшире в 2007 году. В тот период Питер-старший, Питер-младший и Эстил дважды проводили время вместе. (Эстил – это рожденный в 2003 году плод коротких отношений Питера с некогда певицей Лизой Муриш, у которой также есть дочка от солиста группы «Oasis»). Однако когда Доэрти стал вновь употреблять наркотики, отец тут же прервал с сыном всяческий контакт.

«Я был удивлен, когда мой папа принял Эстила как своего внука» - говорит Доэрти, всячески перемещая свое почти двухметровое тело в удобном кресле отеля. «Потому что Эстил вылитая копия меня. И я всё никак не мог представить их вместе, я был поражен. Мой папа приехал туда специально для Эстила, он меня даже не видел. Зато он видел лучшую копию меня. И, вы знаете, лучшую копию, которая к тому же не принимает наркотики, ну это ясно, ведь ему было всего три!» - Доэрти, знаете ли, когда в форме, очень смешной, хотя его остроумие может иметь определенно темные оттенки.

Только когда Доэрти слезет с наркотиков, его отец вновь заговорит с ним. При таком раскладе, было сказано, если Доэрти пройдет тест на наркотики в конце этого месяца, его папа встретится с ним в вегетарианском ресторане в Брайтоне.
Я спрашиваю Доэрти как продвигаются дела в этом вопросе. Он не отвечает. Сгорбившись над маленьким столиком, что стоит между нами, он некоторое время молчит. Он помешивает, помешивает и помешивает на огромной скорости эспрессо в своей чашке (он пьет двойной эспрессо, с сахаром; он тщетно всматривался в мини-бар в поисках бренди, чтобы плеснуть его в свою крошечную чашку). И тут я вижу слезы, которые градом начинают катиться по его щекам. Я пытаюсь сменить тему разговора, хоть немного. В чем они с отцом похожи?

«Мы с отцом, мы оба очень ностальгирующие люди. Моя любовь к QPR (футбольный клуб Queens Park Rangers) и Тони Хэнкоку (британский комедийный актер) передались мне от него. Он был не просто военным, он карьерист, он жил этим. И он был потрясающе успешен. Он всегда повторял мне одно: Чем бы ты ни занимался – будь успешен».

Только когда «The Libertines» подписали свой первый контракт в начале 2001 года, Доэрти было 22, и немедленно были признаны лучшей гитарной группой Британии со времен «Oasis» - только тогда его отец осознал, что сын не просто валял дурака, балуясь музыкой, которой он заболел после того, как его мечта стать профессиональным футболистом растворилась в воздухе. Когда «The Libertines» выиграли награду NME в номинации «Лучшая группа» в начале 2005, Питер-старший не скрывал своей гордости.
«Это забавно» - произносит Доэрти – «потому что я недавно получил еще одну награду NME, в номинации «Лучший сольный исполнитель». И все это время, когда я не разговаривал с ним, до последних дней, когда он пытался протянуть мне руку в разгаре моего первого серьезного падения в наркозависимость – я далеко тогда зашел, но я был так, знаете, дьявольски счастлив… Вообщем, отец просто обезумел. Он всегда говорил: «Что пошло не так? Ты же получил NME! А сейчас, только взгляни на себя…» И вот я вновь получаю NME… Мне интересно, знает ли он об этом. Он мог бы считать это повторным признанием… »
Он выглядит совсем расстроенным.

«Пап, это для тебя. Вот что я должен был сказать, получая эту награду»

Затем Доэрти вновь заплакал.

В это же время в прошлом году Питер Доэрти проводил первые дни своего срока в тюрьме Вормвуд Скрабс. За решеткой сочинительство новых песен шло не очень гладко – у него не было гитары – но он помнит один яркий эпизод.

«Насколько я помню, это был день, когда мы могли приобрести необходимое в тюремном магазине, у меня было 11 фунтов – я купил немного чая, немного сахара, молока. По радио шла передача о Филипе Ларкине (британский поэт, писатель и джазовый критик), день был солнечный, и меня не стали обыскивать в тот день. Так что дела обстояли очень даже неплохо. Я начал дурачиться в своем тюремном дневнике, решив написать что-то вроде рассказа. Я вернулся к герою по имени Одинокий Вилин (вилины - категория феодально-зависимого крестьянства в некоторых странах Западной Европы (Англия, Франция, Германия, Италия) в период средневековья)…»

«Кто он?»

«Это персонаж, которого я придумал» - говорит Питер, как ни в чем не бывало, хрипловатые интонации его голоса растут и ускоряются, поначалу он похож на Степто, затем на Пола Мертона. «Я надеюсь, что в конечном итоге этот герой появится в кино или на сцене. В него я вкладываю все свои мысли, идеи и фантазии. Он чего только не вытворяет. Он – это отчасти я, но гиперболизированный. Более жесткий. Быстрее бегает. Лучше одевается. Крутой парень, но все же сентиментальный. Я просто возьму какую-нибудь его проделку или сюжет и добавлю жизни. В диалоги я включу то, чего я никогда не говорил, ему я позволю произносить это. Потому что, когда я скажу подобное – все сразу летит к чертям. Как тогда, когда я сказал своему инспектору по испытательному сроку то, что я о ней думал – и я закончил в Вормвуд Скрабс»

Что же Доэрти сказал ей?

«- Я опоздал на 20 минут, но я ехал из самого Глазго. Чего вам стоит, сделайте мне одолжение… И она такая – Что вы о себе возомнили? Вы не можете говорить со мной в подобном тоне. Не думаете ли вы, что к вам должны по-особому относиться, потому что вы рок-звезда…. В результате, было оформлено пропущенное посещение». И это стало последней каплей для судьи, который отправил Доэрти в Скрабс в апреле 2008?

«Да. Не имеет особого значения, оказывается твой тест на наркотики положительным, случается то, что случается. Мои тесты временами были отрицательными, наверное, в половине случаев. Но в тот момент она оказалась единственным, чье слово стало решающим. Так что, если честно… Вормвуд Скрабс… если ты сидишь в одиночной камере – это лучший в мире способ реабилитации».

Условия его освобождения в мае прошлого года устанавливали, что Доэрти воспрещалось находиться в Лондоне с полуночи и до девяти утра. Его «сослали» в пригород, чтобы оградить от искушений. Поэтому большую часть прошедшего года Доэрти прожил (и продолжает жить) в Уилтшире (временами перебираясь в Париж), в большом съемном доме с девятью спальнями. Нравится ли ему деревенская жизнь?

«Да, очень нравится» - горячо восклицает он – «Нравится! Но, вообще-то, я люблю место тогда, когда я в нем нахожусь. Я могу жить где угодно. Я люблю Париж. Я люблю Лондон. И я люблю жить в Лондоне. И я люблю жить в Уилтшире. Потому что я наконец-то разобрался в некоторых вещах. Я хочу заниматься тем, чем я занимаюсь. Я хочу писать. Не то, чтобы я потерял страсть к путешествиям. Я просто чувствую удовлетворенность»

Сегодняшний концерт в «Le Bataclan» является разогревом перед его туром по Великобритании в этом месяце. Прошлый тур Доэрти по Британии с «Babyshambles», группой, которую он создал после ухода из «The Libertines» и с которой записал два альбома (далее автор дает достаточно резкую и отрицательную оценку альбомов – редакция не согласна, поэтому данный кусок вырезан) – тур этот состоял из отмененных концертов, разгула, травм и разливного моря запрещенных препаратов. Однако в том, что касается его первого сольного альбома, все иначе - Доэрти выкладывается по полной, и примеру следует его окружение.

На концерте в Париже с ним на сцене будут товарищи из «Babyshambles»; Грэм Коксон, бывший гитарист группы «Blur», он участвовал в записи альбома; Стивен Стрит, уважаемый и опытный продюсер, помогавший в создании «Grace/Wastelands». Стрит в свое время работал с «The Smiths» и «Blur», а также продюсировал второй альбом Babyshambles «Shotter's Nation» в 2007.

Стрит сказал мне, что он согласился вернуться в «отчий дом» только после того, как проинформировал Доэрти о том, что: «Я не готов мириться с тем сумасбродством, которое нам пришлось пережить, когда мы работали над «Shotter's Nation». В то время, когда Доэрти был втянут в цирк, в который пресса превратила его отношения с Мосс, продюсер считает «часть его была рада, рада, что его преследуют на улицах, например. Он сходил с ума от этого. Я счастлив видеть, что сейчас он осознал обратную сторону происходящего тогда».
Стрит признается, что выбрал Коксона по двум причинам. Будучи гитаристом от Бога, он был в силах усилить звучание песен Доэрти. Алкоголик в прошлом, Коксон сейчас «трезвее стекла», и смог «оказать положительное влияние, так недостающее Питеру в его окружении. Питеру нужны люди, которые более сфокусированы. И, осмелюсь сказать, более профессиональны».

С этой же целью продюсер поставил жирную точку в совместной работе Доэрти и Эмми Уайнхауз (английская певица, исполняющая соул-поп c джазовыми мотивами, признанная критиками одной из ведущих британских исполнительниц 2000-х годов. Уже много лет страдает тяжелой наркозависимостью, из-за чего её карьера практически разрушена). Питер хотел, чтобы голос Эми звучал в душевной балладе под названием «1939 Returning». Песня посвящена бабушке Доэрти, которая во время войны была в эвакуации и «около трех лет назад ей вновь пришлось плыть на корабле к месту, где находился её дом для престарелых» - рассказывает Доэрти. «Песня о том, что всё в мире проходит полный круг, и печаль, и бомбежки, и уничтожение Лондона. Я всегда обещал бабушке, что когда сделаю это, то куплю ей дом в пригороде. Но я так его и не купил».

Почему он хотел, чтобы именно Уайнхауз исполнила эту песню?
«Я считаю, что она обладает удивительный голосом. Любой повод, чтобы поработать с ней… и случилось так, что она полюбила эту мелодию. В пабе «Sun» была ночная попойка, и я записал Эми на свой телефон. Я думаю, Стивен посчитал, что она привнесет что-то чрезвычайно мощное в альбом. Потому как она волшебная, эта девушка».

«Я сказал: «Этого не будет» - размышление Стрита прозаично. «Я считаю, что он проводил время с Эми не в написании песен – они занимались другими вещами. И мне не нужно подобное влияние на Питера. Я вообще не хочу никаким образом пересекаться с Эми Уайнхауз, если быть честным. У нее свои проблемы, которые нуждаются в решении, и я не позволю, чтобы его первый сольник имел подобную связь – я просто считаю, что это вряд ли будет правильным и здоровым».
Я спрашиваю Доэрти, считает ли он Эми Уайнхауз родственной душой.

«Мы очень разные. Очень, очень разные. Она самый настоящий хардкор».

Ну вот мы и приехали. Сегодня Питер Доэрти, который сам временами тот еще джанки, полагает, что Эми Уайнхауз более помешана на наркотиках, чем он.

Доэрти был великолепен во время концерта этим вечером. Опоздал с выходом всего на минуту, сошел со сцены до начала комендантского часа. Что более важно – выступление было удивительным. Тонкое гитарное взаимодействие между Доэрти и Коксоном – это услада для ушей. Две балерины в пачках и парчовых жилетках присоединились к 9 исполнителям на сцене (включая трех стринг-гитаристов для "Last of the English Roses"). Достаточно претенциозно, и все же изумительно. Дождь из писем, подарков, предметов одежды и безделушек сыпался от поклонников на сцену. Только Доэрти, с его неизменным щеголеватым головным убором, может выйти сухим из воды, вонзая подаренную розу в ленту своей фетровой шляпы – и затем засовывая причудливый подарок в виде воланчика внутрь – и продолжать выглядеть так, словно не он, а сама матушка-природа приложила руку к его помятой франтоватости. Затем толпа из двух тысяч французских подростков пропела за него хиты «The Libertines» "Music When the Lights Go Out" и "Don't Look Back into the Sun", в то время как порой его собственный голос представлял доказательство слов Стрита: что когда Питер в форме, то перед нами исполнитель масштаба Моррисси в его лучшие годы (Морисси - английский поэт и музыкант, его группа «The Smiths» стояла у истоков инди-рока, оказала огромное влияние на развитие британской музыки конца 80-х. После распада коллектива Моррисси начал сольную карьеру, успешно продолжающуюся по сей день).

Доэрти выглядит более довольным, более спокойным в эти дни. Песни и атмосфера альбома, выступление и беседа с самим Доэрти лишь подчеркивают это. Он, кажется, даже избавился от горечи предательства (как он называет это) Карла Барата, поставившего точку в существовании «The Libertines».

«Мы определенно не закончили с «The Libertines» - сказал мне Доэрти «Я просто хочу играть с ним наши песни. В настоящее время мы как никогда близки к этому моменту. И момент настанет».

Недавно Барат закрыл группу «Dirty Pretty Things», которую он создал после развала «The Libertines», и сейчас дает сольные выступления. Может быть не за горами появление третьего альбома «The Libertines»?
«Я предполагаю этот альбом возможным, только при условии, что Карл соизволит сесть и написать его. Но определенно будут репетиции и концерты со старым материалом. Они просто должны быть».

Раз уж разговор зашел о примирениях, то беседа так или иначе вновь возвращается к Кейт Мосс. Желтая пресса сообщила, что Доэрти и Мосс были недавно замечены вместе, недалеко от ее дома в северном Лондоне. Они снова дружат?
«Хм… нет. А разве она не ждет ребенка?»
Ну, вообще-то не ждет. Издание «The News of the World» извинилось перед Мосс в начале этого месяца за неподтвержденные заявления о том, что она беременна. Была ли ее страсть к уединению и его страсть к общению с миром – через песни, импровизированные концерты в квартирах поклонников, его дневники и «кровавые картины», интернет – причиной напряженности в их отношениях?

«Отчасти…» - вздыхает он – «Большинство из этого было, как сказать… С моей стороны было много неопытности, которую она неверно приняла за необязательность… Она относится с огромным недоверием ко всему, что касается прессы. По существу, она вообще с ними не общается. И вот в этом дело. Она так работает. А я порой веду себя как придурок и говорю то, чего не следует. Я считаю, она, словно параноик, боялась быть обманутой и выглядеть смешной публично из-за моих поступков. Поэтому… даже сейчас, говоря о ней… Я должен молчать! Опять же, я ничего не собирался говорить о своем папе, и все же считаю, что мы сделали нечто конструктивное. Однако я не думаю, что в вопросе Кейт есть хоть что-то конструктивное, что нам поможет».
Он вновь вздыхает, теребя в руках зажигалку и кусая свои поломанные ногти.

«Каких слов вы от меня ожидаете? Если бы я сейчас отверг все сказанное ранее и сказал – Ок, мое сердце все еще разбито, и я все еще по ней скучаю, и до сих пор ее люблю – и это признание обломило бы мне все шансы с какой-нибудь другой пташкой, которая прочла бы это и послала меня к чертям! Вам стоит умерить свои ставки».

Он не хочет обсуждать подобные вещи, но он не в силах не думать о них. В настоящий момент его жизни Питер Доэрти болезненно честен и оттого раним. Но при всей его честности и самоконтроле, чувства пристойности и благоразумия уж слишком заторможены годами приема запрещенных препаратов. И он пока не собирается расставаться с наркотиками. Он – и это кристально ясно – все еще имеет до них большой аппетит. Сейчас он «вполне может получать больше от песен, чем от наркотиков. Но намного проще уколоться, чем написать песню». Но Доэрти старается – как может - одолеть зависимость раньше того дня, в который наркотики одолеют его раз и навсегда.

«Я под прицелом всеобщего внимания, думаю, из-за музыки. Но на самом-то деле – я знаю, что не из-за нее. Я существую в мире музыки с друзьями-музыкантами, продюсерами, звукозаписывающими компаниями, но для огромного числа людей этот мир – это наркотики, наркотики, наркотики, наркотики, наркотики, наркотики, наркотики, наркотики, наркотики» - говорит он, быстро повторяя слово «наркотики» девять раз – «и еще раз наркотики. И мне это не нравится».

Так и есть - отвечаю я ему - но его творчество, в конце концов, стало звучать громче и убедительнее.

«Я надеюсь, что это так» - произносит он, напряженная улыбка пробегает по лицу, которое может выглядеть невероятно ангельским – «Это ведь вопрос времени, не так ли?»

Статья предоставлена переводчиком (Аня Ница)
Клуб ПИТ ДОЭРТИ / PETE DOHERTY (vkontakte.ru)

запись создана: 04.11.2010 в 17:46

@темы: Биография, The Libertines, Peter Doherty, Carl Barat, Ссылки, Babyshambles, Интервью

---

[Pete Doherty]

CARL BARAT on the Tragedy of Doherty: We need to talk about Pete

Статья: dailymail url;
Автор: Jon Wilde (Last updated at 4:51 PM on 07th July 2008)
Перевод: kitaika url

We need to talk about Pete: Carl Barat on the Tragedy of Doherty
For me and Pete, it wasn’t too different from falling in love.
It’s grotesque now.
I said to him, ‘heroin and crack are bigger than you, mate. You’ll die or live the rest of your life like Gollum.’ But Pete never wanted to listen. And then the tragedy began.

Мы должны поговорить о Пите: Карл Барат о трагедии Доэрти

Для меня и Пита это не слишком отличалось от влюблённости.
Сейчас это гротеск.
Я сказал ему: «Героин и крэк сильнее тебя, приятель. Ты или умрёшь, или проживёшь остаток жизни, как Голлум». Но Пит никогда не хотел слушать. А потом началась трагедия.

Previously unseen pictures of notoriously hedonistic rock star Pete Doherty and old Libertines band-mate Carl Barat

Right now, if Pete walked in, I’d like just to sit down and have a normal conversation with him, and not have to talk about the Libertines and all the other messy stuff. But I suppose that’s impossible now.
It’s a long time since anything has been normal in Pete’s life. It’s a complete horror show.
‘It stopped being about rock ’n’ roll ages ago. It’s about newspaper headlines, and he’s good at that game.
Pete is very good at knowing just how much to give away and how to push the boundaries. Or at least he thinks he’s good at it. Maybe he doesn’t realise that the most dangerous part of that game is that if you’re not careful the people you think you’re playing are going to own you. Maybe he’s at that stage already.’
It’s been more than three years since Carl Barat and Pete Doherty disbanded the Libertines and went their separate ways.
At the time of the split, the smart money was on Doherty to emerge as the greater star. While Doherty has become more renowned for his hellraising antics and his arrests, it’s Barat who has distinguished himself musically, with Dirty Pretty Things now accepted as one of the most vital bands of this era. With Barat on lead vocals and guitar, their emotive buzzsaw rock ’n’ roll is both critically acclaimed and commercially thriving.
Indeed, the new album Romance At Short Notice has been among 2008’s most eagerly anticipated releases.
Barat pauses, takes a sip of his beer, then continues.
‘You can’t give Pete advice. I’ve been through all that many times before. We were in Paris writing the second Libertines album, and I said to him, “Heroin and crack are bigger than you, mate – much bigger. If you carry on with those drugs, they’ll write their own story. Because that’s what those drugs do. If you keep doing them, there are only two scenarios. Either you’ll die or you’ll live the rest of your life like Gollum in The Lord Of The Rings.” Quite often I’d try to shock him by saying things like that. But Pete never wanted to listen.
‘You have to understand that this is someone I care a lot about. There’s still a lot of love between me and Pete.

Если бы сейчас вошёл Пит, я бы хотел просто посидеть и нормально поговорить, не о Либертинс и прочих грязных штучках. Но, думаю, сейчас это невозможно.
В жизни Пита давно не было ничего нормального. Это абсолютное шоу ужасов.
«Это уже давно не рок-н-ролл. Это заголовки газет, и он силён в этой игре.
Пит очень хорошо знает, о чем можно проболтаться, насколько раздвинуть границы. Или думает, что знает. Может быть, он не понимает, что самой опасной частью этой игры является то, что если вы не будете осторожны, люди, которыми вы будто бы играете, переиграют вас самих. Что, видимо, уже и происходит».

Прошло более трёх лет с распада Либертинс и начала самостоятельных путей Карла и Пита.

Во время раскола выгодно вложенные деньги превратили Доэрти в знаменитость. И хотя Доэрти более известен своими наркоманскими кривляньями и арестами, именно Барат показал себя музыкантом и его Dirty Pretty Things звучат, как одна из важнейших групп эпохи. Волнующий рок-н-ролл солиста и гитариста Бората воспринимается критиками «на ура» и процветает коммерчески.
Действительно, новый альбом Romance At Short Notice был одним из ожидаемых релизов 2008-го года.

Барат делает паузу, отхлёбывает пиво и продолжает.

«Вы не можете давать Питу советы. Я проходил через это много раз. Мы были в Париже на записи второго альбома Либертинс, и я сказал ему: «Героин и крэк крупнее, чем ты, браток, — гораздо больше. Если будешь флиртовать с ними, то они напишут свою историю. Это они и делают. Если будешь продолжать, есть только два варианта: либо умрёшь, либо проведешь остаток жизни, как Голлум из "Властелина колец"». Я часто пытался встряхнуть его таким образом, но Пит никогда не хотел слушать.

Вы должны понимать, что я забочусь о нём. Наша любовь ещё жива.

Barat: 'For me and Pete it was top of the world or bottom of the canal'

At least there is from my side. So when I pick up a newspaper and read the latest instalment in his life, it makes me sad and angry. I’m relieved that I’m not part of that grotesque merry-go-round. But I wish Pete wasn’t a part of it either.
‘Pete always knew he was going to be famous. It was the only thing that was going to happen to him. When it came, he revelled in it. Now he’s maybe settled for being famous for being famous. It’s stopped being about the music. It’s about the mayhem. There’s something really tragic about that.’
It’s 1am and the night is still young for the hip west London crowd packed into the bar area of the K West hotel.
But amid the party hubbub, there’s something achingly sad about my companion, Carl Barat.
This quality has been present throughout our interviews for this Live piece (I met him first in Bristol before he took to the stage for a scintillating Dirty Pretty Things show, during which he managed to consume two bottles of whisky and somehow remain on his feet; then we hooked up at the Live photo shoot; our third meeting has stretched over the course of a long evening and seen us visit numerous drinking establishments).
Barat has the demeanour of a young man who has lost the most important thing in his world.
By the conclusion of our conversations, during which love and loss are mentioned as often as Doherty’s name, it’s quite clear he has done precisely that.
Each time we meet he sports the same uniform, which doubles as his stage apparel: scruffy jeans, distressed T-shirt and leather jacket.
He retains the look of a glamorous poetic waster, which has been his trademark since the early days with Doherty – together they were the Byronic Romantics of grunge pop.
He talks in a low, almost apologetic mumble and his eyes are tired.
He tells me that in the next 24 hours he will turn 30.
He looks a whole lot better than Doherty, which obviously isn’t saying much. He’s been without sleep or food for more than 72 hours, fuelled by ‘Jameson whiskey and, y’know, other stuff’. Catching his reflection in a mirror, he winces rather theatrically and says, ‘My body is in ruins.’

По крайней мере, моя. Поэтому, когда я беру газету, и читаю очередную главу его жизни, расстраиваюсь и злюсь. Мне легче, ведь я не стал частью этого фриковатого аттракциона. Но я хотел бы, чтоб не был и Пит.
Пит всегда знал, что станет знаменитым. С ним могло произойти только это. И он этим наслаждался. Теперь, возможно, он за это расплачивается. Это уже не музыка. Это хаос. Это нечто катастрофическое»

Час ночи, но это детское время для толпы, веселящейся в баре отеля K West.

Но среди этого шума мой собеседник, Карл Барат, болезненно печален.

Это присуще всем нашим беседам (я встретился с ним первый в Бристоле, прежде чем он вышел на сцену в искрящемся Dirty Pretty Things-шоу, в ходе которого ему удалось выпить две бутылки виски и как-то стоять на ногах; затем мы встретились на фотосессии; наша третья встреча тянулась долгий вечер среди пьяного истеблишмента).

У Барата вид молодого человека, потерявшего важнейшую часть своей жизни.

В заключение нашей беседы, в ходе которой любовь и потери упоминаются так часто, как имя Догерти, вполне ясно, что произошло именно это.

Каждый раз, что мы встречаемся, он одет одинаково, так же, как на сцене: грязные джинсы, драная майка и кожаная куртка.
Он сохраняет имидж поэта, гуляки и романтика, который был его фирменным знаком с первых дней с Доэрти - оба были байроническими романтиками грандж-попа.
Говорит тихо, почти шепчет примирительно, и глаза его смотрят устало.
Сказал, что в ближайшие сутки ему стукнет тридцатник.
Выглядит намного лучше Доэрти, что и говорить. Он не спал и не ел уже 72 часа, продержавшись на «виски Джеймсон и, ну знаешь, других штучках». Увидев своё отражение в зеркале, театрально вздрагивает и изрекает: «Моё тело разрушено».

The Libertines (Pete & Carl) performing live at the Brixton Academy, London in March 2004

Despite this assertion, and the occasional joke about needing to curb his party excesses, it still comes as a shock when, a week later, Barat is rushed to hospital suffering from vomiting, nausea and severe stomach pains.
Diagnosed with acute pancreatitis, he’s kept under observation for six days, undergoes further tests and is put on a morphine drip. Early indications are he’ll be unable to drink ever again.
Though Barat and Doherty communicate regularly by text, it’s now more than 12 months since they last met, reuniting to record a cover of the Beatles’ A Day In The Life for Radio 2’s 40th-anniversary celebration of Sgt Pepper’s Lonely Hearts Club Band.
Two months prior to that, Barat had joined Doherty on stage at London’s Hackney Empire for a 13-song set that included a clutch of Libertines songs.
‘I don’t cry too easily, and hardly ever in public.
But there were a lot of tears at that gig. Emotionally it was colossal. It was the first time I’d played with Pete for ages without Kate Moss and the whole entourage around. It reminded me how great we were together and how much unfinished business there is.
‘As to whether the Libertines could reform, that’s a big maybe. It’s a question that follows me around constantly. I’ll be out getting a loaf of bread and some aggressive schoolkid will come up and ask, “When are you getting the Libertines back together?” I deal with it politely, but I’m thinking, “Do you really think this is something I haven’t given a lot of thought to?”’
Barat emerged with Dirty Pretty Things in September 2005, with bassist Didz Hammond, guitarist Anthony Rossomando and former Libertines drummer Gary Powell.
Their debut album, Waterloo To Anywhere, sold 120,000 copies.
Its punky guitar rock bore only a passing resemblance to the output of Barat’s former band, but at least some of the spite and anger in the lyrics (‘You’re a legend in your mind/but a rumour in your room’) seemed to be aimed squarely at Doherty.

Несмотря на это утверждение и случайные шуточки о необходимости обуздать свою ночную жизнь, известие о том, что неделю спустя Барат загремел в больницу - с рвотой и сильными болями в животе - приводит в шок.
С диагнозом острый панкреатит он находится под наблюдением в течение шести дней, претерпевает дальнейшие испытания и капельницу с морфием. Прозрачный намёк на то, что запить снова ему не удастся.

Хотя Барат и Догерти регулярно переписываются, прошло уже 12 месяцев со дня их последней встречи - совместной записи кавера для Beatles’ A Day In The Life for Radio 2 - сорокалетия Pepper’s Lonely Hearts Club Band.
За два месяца до того они выступали вместе на сцене London’s Hackney Empire, с сетом из 13-ти песен Либертинс.

«Мне не просто заплакать, особенно, в общественном месте.
Но на этом концерте было много слёз. Эмоционально это было нечто. Первый раз я играл с Питом один, без Кейт Мосс и всяческого антуража. Это напомнило мне, как нам было здорово вместе, и сколько ещё могло быть сделано.
Что касается реформы Либертинс, что ж, это возможно. Этот вопрос преследует меня постоянно. Я выхожу за буханкой хлеба, и какой-нибудь агрессивный школьник может подойти и спросить: "Когда ж вы снова сойдётесь?" Я отвечаю вежливо, но про себя думаю: "Неужели вы действительно считаете, что я недостаточно думал об этом?"»

Барат создал Dirty Pretty Things в сентябре 2005 года вместе с басистом Didz Hammond, гитаристом Anthony Rossomando и бывшим барабанщиком Либертинс Гэри Пауэллом.

Их дебютный альбом «Waterloo To Anywhere», распродан в 120000 копий.

Панковский гитарный рок лишь слегка сходен со звучанием прежней группы Барата, но злость и гнев некоторых текстов (‘You’re a legend in your mind/but a rumour in your room’) направлены прямо на Доэрти.

‘I didn’t kid myself that I could start with a clean slate. To some extent we were working in the shadow of the Libertines, the shadow of Pete Doherty. It was a really hard time for me; I was feeling dark and miserable.
I suppose I blamed myself for everything that had gone wrong before. But I didn’t want to change either. It was almost as if I felt I had to feel miserable and guilty to carry on writing songs.’
Barat tells me that depression has dogged him for as long as he can remember.
‘I’ve never known true happiness or peace of mind,’ he says bleakly.
‘I’ve always been something of a troubled soul. Growing up, I had a constant feeling of “this is not my world”.’
Barat was born in Basingstoke, and spent his early years alternately with his father, who worked in an armaments factory, and his mother, a hippy who finally settled in a commune in Somerset.
‘I was never much into music as a kid,’ he says. ‘But I drifted into it. In my early teens I’d hang around with my mates getting stoned, strumming the same guitar chord over and over.
It took me years just to master the basics, but I always had a strange belief that music would be my life.’
As a teenager he worked his way through a series of very odd jobs. ‘I did a stint on the front desk of a place where schizophrenics went if they’d missed their injections. I did the night shift in a salad factory. I was one of the tossers. My job involved tossing salad all night, removing dead or dying animals from the lettuce. The highlight for me was discovering half a frog. We never found the other half.’
He was studying drama at Brunel University when he befriended Pete Doherty’s older sister.
By now Barat had been doing pub gigs for a couple of years, and Doherty got in touch, hoping to be taught how to play guitar. The most important relationship in Barat’s life was born.
‘Even from the start we fought. There was always a spark. Pete had all the front and I was very shy. Pete craved chaos and I longed for security.

«Я не ребёнок и понимал, что не смогу начать с чистого листа. В некоторой степени мы работали в тени Libertines, в тени Пита Доэрти. Это было действительно трудное время для меня, я чувствовал себя мрачным и несчастным.

Наверное, я обвинил себя во всем, что пошло не так раньше. Но я ничего не хочу менять . Это почти как если бы я чувствовал, что необходимо чувствовать себя несчастным и виноватым - для песен». ( It was almost as if I felt I had to feel miserable and guilty to carry on writing songs.’)

Барат подсказывает мне, что депрессия преследовала его всегда. «Я никогда не знал истинного счастья и покоя, — говорит он мрачно. — Я всегда был беспокойной душой. В детстве я постоянно чувствовал: "Это не мой мир"».

Карл родился в Basingstoke, и провел первые годы своей жизни с отцом, работающим на военном заводе, и матерью-хиппи, которые, наконец, поселились в коммуне в Сомерсет.

«Я никогда не музицировал в детстве, — говорит он. — Я погружался в музыку. Потратил годы, чтобы овладеть лишь основами, но хранил странное убеждение, что музыка станет частью моей жизни».

В подростковом возрасте он перебивался весьма случайными заработками. «Я работал на стойке регистрации для шизофреников, пропустивших свою инъекцию. В ночную смену на фабрике салатов. Моя работа состояла в подбрасывание салатных листев всю ночь, для удаление мертвых или умирающих животных. Находка в виде половины лягушки стала откровением. Мы не нашли другую половину».

Он изучал драму в Brunel University, и подружился со старшей сестрой Пита.

К тому времени Барат пару лет выступал в пабах, и Догерти присоединился к нему, надеясь научиться играть на гитаре. Так родились наиболее важные отношения в жизни Барата.

«Мы боролись с самого начала, всё время искры летели. Пит был фронтменом, я был очень застенчив. Пит жаждал хаоса — я мечтал о безопасности.»

The Libertines at the release of their self-titled album

Eventually that combination is going to become volatile. Something like that is always going to implode. It’s just a matter of time. Only we didn’t realise it at the time.’
Barat and Doherty moved into a squalid basement flat in Camden and plotted their course.
The Libertines, they decided, would be no ordinary rock group, but a force that would overthrow the musical establishment and break down the barriers between artist and audience.
Their line-up completed with drummer Powell and bassist John Hassall, they began playing live wherever they could – a condemned pub, a disused factory, even a north London brothel – and quickly built up a devoted following.
‘It was either the top of the world or the bottom of the canal. It wasn’t too different from falling madly in love; when you don’t even entertain the thought that it could ever end. At the start it was fun. I’d always wanted to be part of a gang. I was part of a gang of cheeky urchins who felt they could take on the world. Then heroin entered the picture…’
It was during the making of the Libertines’ debut album in the summer of 2002 that trouble first reared its head.
Doherty suddenly went AWOL, forcing the band to play a gig without him. By September, with their second single Up The Bracket giving them a chart hit, it was clear that Doherty’s increasing unreliability was linked to his flirtations with heroin and crack cocaine.
‘The Libertines had become my whole world, and I suppose Pete was the mate I’d always wanted.
But there was a Steptoe And Son side to it. You watch Steptoe and it’s brilliantly funny, but it also makes for uncomfortable viewing, because you can always sense the tragedy of their lives.

В конечном итоге эта комбинация станет неустойчивой. Подобное всегда будет взрываться, это всего лишь вопрос времени. Только мы тогда этого не понимали. '

Барат и Догерти переехали в подвал убогой квартиры в Кэмдене — и понеслось.

The Libertines, решили они, будет не обычной рок-группой, но силой, которая бы свергла музыкальный истеблишмент и разрушила барьеры между художником и публикой.

Их состав укомплектован барабанщиком Пауэллом и басистом Джоном Гассалем, они начали играть везде, где могли — в пабах, заброшенных фабриках, даже в публичном доме на севере Лондона — и быстро обросли почитателями.

«Это была либо вершина мира, либо дно канавы. Безумная любовь, практически, когда ты и помыслить не можешь, что это закончится. В начале это было весело. Я всегда хотел быть частью банды. Я входил в банду нахальных оборванцев, которые считали, что они могут покорить мир. Затем появился героин» ...

Первая проблема заявила о себе во время записи дебютного альбома Libertines летом 2002 года. Доэрти внезапно исчез, вынудив группу играть концерт без него. К сентябрю, когда их второй сингл Up The Bracket вышел в хиты, было ясно, что ненадежность Доэрти связана с героином и кокаином.

'The Libertines стали всем моим миром, и я полагаю, Пит — тот человек, которого я всегда искал.

Но в том было нечто от «Steptoe and Son». Вы смотрите этот сериал, и это ярко и смешно, но смотреть это неловко, так как на экране трагедия вашей жизни.

For me and Pete, the tragedy began when he started using those drugs. That’s when the dignity of the Libertines went straight out of the window. It started to become dark and squalid.
‘Being in a band and getting messed up in order to have a good time, that’s one thing. Then there’s the kind of trouble that drugs like heroin and crack bring to the party. I didn’t want that life. It didn’t appeal to me on any level. The bottom line is that it’s boring being a junkie ****-up.
It probably makes for a great read if you’re not involved. Up to a point the chaos of the Libertines was enjoyable for me. Then very sinister agendas took over and it became the opposite of fun.’
Following the release of the debut album, Barat opted to take a ‘tough love’ approach with Doherty, refusing to let him record or perform with the band until he’d completely cleaned up.
Doherty, his addictions now out of control, refused to take the bait. In the summer of 2003, while the band were playing dates in Japan, he burgled Barat’s London flat, making off with, among other things, a prized antique guitar.
He duly served two months in prison.
Upon his release, Barat was there to welcome him with open arms, and they started work on a second album. However, by the time the band reached the recording studio, their management had assigned each member a security guard in order to stop them from fighting. During this period, with active encouragement from Barat, Doherty made three attempts at rehab, including a short-lived stint at a Thai monastery. He left after three days, heading to a Bangkok hotel where heroin was conveniently available via room service.
‘By this point Pete had become an unstoppable train,’ says Barat.
‘Looking back, there’s nothing I could have done. I’d tried everything. I’d worked pretty damn valiantly to hold him together, to the point of complete exhaustion.
The dream of the Libertines was my destiny, and I fought tooth and nail to keep it together.

Для меня и Пита, трагедия началась, когда он начал использовать эту химию. Вот когда титул Libertines был выброшен в окно. Он становился темным и убогим.

«Получить приглашение повеселиться, находясь в группе — это одно. Тащить наркоту на вечеринки — совсем другое. Мне такая жизнь не нужна, ни на каком уровне. Это скучно.

Вероятно, весело об этом читать, если вы в подобном не участвовали. Некий хаос Libertines был приятным для меня. Затем на повестке дня встали зловещие вещи, и она стала противоположностью веселья».

После выхода дебютного альбома, Барат решил применить к Доэрти подход «Tough Love», не позволяя ему работать с группой до полного очищения.

Догерти отказался клюнуть на эту наживку. Летом 2003 года, когда группа играла в Японии, он ограбил квартиру Барата в Лондоне, украв, среди прочего, антикварную гитару.

И должным образом отсидел два месяца в тюрьме.

После освобождения Барат встретил его с распростертыми объятиями, и они приступили к работе над вторым альбомом. Однако к тому времени, когда группа добралась до студии звукозаписи, к каждому пришлось приставить по охраннику - во избежание драк. В течение этого периода, при активной поддержке Барата, Доэрти сделал три попытки реабилитации, в том числе - кратковременное пребывание в монастыре Таиланда. Который Пит оставил через три дня, и направился в отель Бангкока, где удобнее было получать героин через обслуживание в номерах.

'К этому моменту Пит превратился в несущийся поезд, - говорит Барат.

'Оглядываясь назад, я ничего не мог сделать. Я испробовал все. Я чертовски отважно старался поддержать его, вплоть до полного истощения.

Мечта о Libertines была моей судьбой, и я сражался зубами и когтями , чтобы сохранить группу.

Carl Barat and Anthony Rossomando Dirty Pretty Things performing at Liverpool Carling Academy

Even when it was a hopeless cause, it took every ounce of strength I had to pull away from it. Pete’s life had been consumed by drugs and, if that wasn’t heartbreaking enough, I also had to sacrifice the band. On a personal level, it was nothing less than devastating. It should never have come to such a tawdry end.’
On the face of it, Barat has mastered the seemingly impossible art of living in the long shadow of the Libertines. He’s in a successful, long-term relationship with DJ girlfriend Annalisa Astarita, with whom he shares a home in Muswell Hill, north London.
Against the odds, he’s survived the wreckage of the Libertines and created his own successful band.
‘This band involves almost as much struggle and conflict as the Libertines ever did. There are too many egos at play.
We came very close to breaking up during the making of this album. A reshuffle of members was definitely on the cards at some point – it came perilously close to sackings.
There have been a few fist-fights. In that way, Dirty Pretty Things is as intense as life in the Libertines. It’s still do or die for me.’

Даже если это было делом безнадежным, оно забрало каждую унцию силы, и мне пришлось оторваться. Жизнь Пита была потреблением наркотиков, и, если этого не душераздирающе достаточно, я должен был пожертвовать группой. На личном уровне разрушений было не меньше. Не должно было быть такого бесславного конца ".

На первый взгляд, Барат, казалось бы, освоил невозможное искусство жить в длинной тени Libertines. У него успешные, долгосрочные отношения с подругой, ди-джеем Annalisa Astarita , с которой он делит дом в Масуэлл Хилл на севере Лондона.

Вопреки всему, он пережил крах Libertines и создал свою собственную успешную группу.

«Эта группа включает в себя почти столько борьбы и конфликтов, как и Libertines. Слишком много разных эго участвует в игре.
Мы очень близко подошли к расколу во время записи этого альбома, прошли в опасной близости к увольнениям.
Была парочка кулачных боев. Таким образом, Dirty Pretty Things столь же сильны, как жизнь в Libertines. It’s still do or die for me».

Barat rolls up his sleeve to show me the ‘Libertine’ tattoo on his right bicep.
‘You’d be amazed howmany people come up to me and show me their own copy of this,’ he says.
‘It’s touching that people remember the band for something more than the drugs and the fighting. That they still believe in the music. It reminds me that I believe in everything that I believed in when I was in the Libertines.
‘I miss the purity of what me and Pete had together when we started out. It would be great to have that back. Pete always used to say, “Imagine the songs we still have to write.” That thought is always with me.’
‘Romance At Short Notice’ is out now. The band tour the UK throughout October. Visit dirtyprettythingsband.com

Барат закатывает рукава, чтобы показать мне татуировку "Libertine" на своем правом бицепсе.
«Вы не поверите, сколько людей приходят ко мне и показывают свою собственную копию этого», - говорит он.

«Трогательно, что люди помнят группу за нечто большее, чем наркотики и разборки. Что они все еще верят в музыку. Это напоминает мне, что я верю в то, во что я верил, когда был в Libertines.

Я скучаю по чистоте, что была у меня и Пита, когда мы начинали свою работу. Было бы замечательно вернуть это. Пит всегда говорил: "Представь себе песни, которые нам ещё предстоит написать". Эта мысль всегда со мной».

@темы: Dirty Pretty Things, 2008, Биография, The Libertines, Carl Barat, Интервью

---

[Pete Doherty]

For Lovers
by Pete Doherty
Audio CD [Single, Import]
02 August 2005



Song Title
1. For Lovers [3:51]

u-tube

2. Back From The Dead [2:28]

По сообщениям газеты The Sun, Пит Доэрти больше не сможет получать прибль с песни «For Lovers», записанной с Wolfman и бывшей когда-то популярным хитом. Доэрти рассорился с продюсером Джейком Фио (Jake Fior) и тот запретил использовать песню в коммерческих целях. Фио также добавил: «Все лицензионные соглашения на мои песни с Доэрти были отменены и никаких других соглашений в ближайшее время не будет».
www.doherty.ru

запись создана: 06.11.2010 в 01:12

@темы: Peter Doherty, 2005, Дискография, Видео, Новости

---

[More..]

Back together:
Pete Doherty and Carl Barat perform together for the first time in six years

Пишет charlie_kk (url)

Когда я услышала про реюньон, мне бы и во сне не приснилось, что Я ЭТО УВИЖУ. Я просто радовалась от всей души… Ну в самом деле: поехать в Англию на концерт – это я могу, допустим, хоть и много геморроя, но все-таки реально. Но попасть на фестиваль? С палаткой? Одной?? А билеты? А визу? Ну, и все такое.

Но вот, нежданно-негаданно, звонит мне моя лучшая подруга Светка и заявляет: мне тут отпуск на работе летом все-таки дадут, я уже собралась куда-нть в Египет… а потом думаю: wtf??? Поехали в Лидз, а? Это ж в сто раз круче чего угодно, все равно что год на концерты ходить. Ну че, не слабо нам? Нам – не слабо. Я так обрадовалась, что моментально подписалась на любые трудности и нервотрепку – только бы попасть туда. (По этому поводу мы радостно надрались, и нам конечно же показалось, что все получится легко и просто…)

Оказалось, что билеты в Россию заказать можно, и, мало того, они в продаже еще есть (а на дворе начало июля было), но привезут их только за неделю до мероприятия, не раньше. Мы с неделю ломали головы: а что если не успеют?.. Но потом все-таки решились покупать. Правда, пока разрабатывали схему путешествия, мы – два горе-географа – поняли, что Лидз-то от Лондона далеко, а вот Рединг – близко, line-up одинаковый, так что лучше уж мы в Рединг рванем, а потом еще и в Лондоне потусим. В общем, Светка заказывает билеты, я еду в Европу, мы ждем вестей.

Кто бы знал, что на этом приключения только начнутся. Я не стану рассказывать о том, сколько раз и сколькими различными способами мы пытались перевести англичанам деньги, о том, как они-бедолаги звонили Светке и разговаривали с ней на ломанном русском (видимо, свято веруя в дремучесть нашего населения), и о том, как эти доблестные ребята в итоге сделали все под честное слово и не оплошали буквально нигде, - скажу лишь, что за три дня до вылета мы еще раз напились, глядя неверящими глазами на две желтенькие бумажки в конвертике, которые проехали пол-Европы, прежде чем оказаться у нас в руках.

Мы прибыли в Рединг в пятницу, и очень правильно сделали: весь день мы разминались и входили в раж. Зато в субботу мы были полностью готовы СТОЯТЬ ДО ПОБЕДНОГО.

Лишенная связи с миром, я понятия не имела, как прошло (и было ли вообще) пятничное выступление в Лидзе, а также лондонские концерты, и с самого утра трепетала. Вырядившись в фанатскую футболку, купленную накануне, я с обеда крутилась возле главной сцены, периодически встречая единомышленников и радостно обмениваясь с ними мало-мальски членгораздельными выражениями того, что лично я могу назвать только EXCITEMENT. В какой-то момент мне начало казаться, что решительно все приехали в Рединг ради Libertines…

Ну вы же понимаете, что, если уж я приехала за тридевять земель ради одного выступления, я обязательно должна была прорваться в первые ряды. Для этого я заблаговременно, то есть около четырех часов, полезла в толпу, надеясь «переждать» The Cribs и какого-то Dizzy Rascal. Ха-ха, Уже через 15 минут мне стало ясно, что переждать будет, мягко говоря, тяжело, а через полчаса я стала конкретно опасаться, что до Libertines просто не доживу: британские школьники все как один крупнее меня и колбасятся так, что, если ты не скачешь с ними, то шансы выжить стремятся к нулю… Dizzy Rascal оказался – о ужас! – рэпером, и явно агрессивно настроенным. Мало того, что ничего более противоположного по духу Libertines на всем фестивале найти было нельзя, так еще и аудитория у него была невменяемая. Я хотела было отойти подальше – черт с ним, с передним рядом – но не тут-то было! Назад не пускали так же, как и вперед.

И тут ваш покорный слуга озверел. Я поняла, что назад пути нет, терять нечего и все такое, и принялась расталкивать всех и вся. Вскоре я, как ни странно, оказалась под покровительством каких-то школьников, да тут еще и этот ужас кончился и стало напряженно тихо. Я впервые огляделась. Впереди нюхали, сбоку уворачивались от летающих стаканов с мочой (милая фестивальная традиция), и главное: кроме меня вокруг ни одной девчонки!

Десять минут казались вечностью – еще бы, ведь никто не был до конца уверен, что ОНИ ВЫЙДУТ. Над толпой как будто витало единое «неужели?»

И тут ЭТО СЛУЧИЛОСЬ. Они вышли. Что в этот момент произошло внутри меня, невозможно описать. Я чуть не расплакалась. А может и не чуть, но вот понять это было уже невозможно, потому в ту же секунду я заревела вместе со всей гигантской толпой, которая сжала меня, подхватила за ребра и почти оторвала от земли. Все последующее слилось в одну бесконечную, сияющую, как молния, секунду; произошло что-то космическое, и ощущение нереального счастья накрыло всех и каждого с головой. Наверное, я почти ничего не видела, хотя от меня и было от силы три человека до сцены, но разве в этом дело? Все и каждый орали от первого до последнего слова, а между строками орали еще громче, толпа скакала и брыкалась с ужасающей силой – но разве кто-то думал в этот момент о своих ногах и руках? Мы все БЫЛИ ТАМ, на сцене, где происходило то, во что каждый из нас до сих пор не мог поверить. Иногда кто-нибудь оборачивался и дико кричал, его подхватывали, обнимали и снова кричали…

Впервые в жизни я совершенно не понимаю, сколько прошло времени (1:10, судя по видео). Я смотрела на Пита и Карла и понимала: все по-настоящему. Какие там распри, какие деньги, о чем вы, господа? Да одного взгляда, одной строчки хватило бы, чтобы растопить айсберг сомнений. Между ними искры били, и все было, как в сказке.

Я уж не говорю о том, что играли они так, как только мечтать можно было: так крепко и складно, как единый организм – они вместе, и хоть трава не расти. Сначала как-то даже серьезно, страшно сказать, с ответственностью что ли, но потом разошлись и заулыбались, и тут… посреди Time For Heroes вдруг выключили звук. Все даже не сразу поняли. Пит молча отчалил за сцену, Карл побрел за ним. Моментально поднялся такой рев, что, боюсь, слышно было в Лондоне: неужели все? Вот так?.. Но через две минуты они снова вышли – и заиграли ровно с того же места. Вот после этого все пошло совсем как по маслу: такое ощущение, что все вздохнули с облегчением, дескать, облом уже случился, можно расслабиться и радоваться по полной. (Потом оказалось, что это секьюрити ТАК решили усмирить толпу, давившуюся у барьера. Я была в этой толпе, но ничего не поняла.)

Сыграли еще много и еще лучше, а вот в конце я наверное все-таки расплакалась, когда после I Get Along Пит с Карлом сперва обнялись, потом расцеловались, а потом Карл подхватил Пита! Потом они уже вчетвером стояли перед публикой в обнимку, а нам все не верилось, что мы это видим…

Так уж устроен фестиваль Рединг, что на бис там просто нет времени, так что толпа быстро это смекнула и, постояв минут пять, практически вся ушла. По пути к выходам то тут то там то и дело взрывалось «FUCK , WE’VE SEEN ‘EM!!! YEEEAAH!!!» Чуть поодаль начали попадаться распростертые тела, которые бормотали примерно то же самое, но идти и орать уже просто не могли. Только выйдя за пределы площадок, я поняла что вся, с ног до головы, мокрая и, не надеясь дойти в темноте до палатки, отправилась в первый попавшийся бар пить виски…

PS: Когда смотрела видео концерта, заметила пару нюансов: во-первых, на записи кажется, что они серьезнее, чем были, и больше нервничают. Во-вторых, теперь как будто Карл больше льнет к Питу, а раньше было наоборот. И, наконец, в-третьих, Перед I Get Along по губам можно прочесть, что они говорят друг другу перед тем, как Карл рвет Питу кофту :)

@темы: Carl Barat, 2010, Фото